Она умирала. Он так любил ее. Шанс ее спасти был настолько невелик, что его охватывало дикое отчаяние от мыслей, что ее может не стать.
...- Ты только держись, малыш! Только держись - твердил он уже на протяжении нескольких часов с тех пор, как произошла автокатастрофа.
В больнице его не пустили в реанимацию. Два бесконечных часа. За это время можно сойти сума. Можно вспомнить ВСЕ, что возможно уже НИКОГДА не повториться. За это время можно умереть самому. Но он не умер и даже не сошел сума. Он знал, что ему просто нельзя!
У нее было множество переломов и сильнейшее повреждение головы. Она была за рулем и, как это обычно бывает, не пристегнута. Теперь он проклинал себя: почему он не заставил ее пристегнуться?! Почему он даже не заметил, что она не пристегнута?! Если бы все можно было вернуть назад.
Когда из реанимации вышел главврач, он не смог даже встать с кресла. От слов врача зависело все. Зависела его жизнь. Да! Он не сможет жить без нее! Вот сейчас, если доктор скажет, что. Нет! Он не может этого сказать! Во всяком случае, мозг не мог представить такой вариант. Но если все же - то он прямо сейчас пойдет и - он не мог придумать, что сделает, но он твердо решил, что не сможет оставаться без нее. Все это мелькнуло в одну секунду.
- Ее состояние крайне критическое, но шанс есть, - казалось, что доктор просто успокаивает его, в его голосе совсем не было уверенности.
Второй день она была без сознания. Он почти не отходил от нее. И все время говорил с ней. Он знал, что она его слышит.
- Когда мы вернемся домой, я каждое утро буду заваривать твой любимый фруктовый чай. Ты же его так любишь. Каждый день, пока я жив, утром рядом с твоей кроватью будет стоять чашка фруктового чая.
А если она очнется сегодня утром, подумал он вдруг. Где же здесь круглосуточные магазины?
Утром, дежурный врач застал его спящего рядом с ее кроватью, а на столе стояла кружка остывшего фруктового чая.
- Эй, Ромео, чай уже давно остыл.
Он подскочил. А если она очнется прямо сейчас, а чай остывший?.. Нет, этого нельзя было допустить. Он вылил в раковину остывший чай и принялся заваривать новый.
С этого дня у него появилась новая цель. Казалось, в жизни не было ничего важнее, чем чашка горячего фруктового чая рядом с ее кроватью, ведь она могла очнуться в любой момент. За три недели он точно узнал, за какое время остывает чашка фруктового чая при комнатной температуре.
А через две недели она открыла глаза и увидела его, осунувшегося, с серым лицом и опухшими глазами. А на столе стояла горячая чашка, и по всей одиночной палате распространялся приятный запах фруктового чая.

офф: начало этой истории правдивое,а  вот продолжел я её Ыыы...

да ладно тебе.

ыы...спасибо.
хочешь ещё чёнть напишу))

ща пишу.

Rachel Berry
извини что так долго искал зарядку

…Учащенно бьется сердце, вырываясь из груди. Ощущение избытка адреналина в крови, какое-то помешательство, патологическое желание... Мысли о ней не отпускают, настойчиво давят на разум, который не справляется с импульсами, которые передают чувства.
Волна страсти, желания и любви захлестнула его и уже через некоторое время полностью поглотила и унесла далеко в море. Море любви, тепла и заботы, желаний и страсти… Когда наступает ночь, луна освещает влюбленным путь, и манит все дальше в морские просторы, а днем солнце согревает их сердца и дарит светлые краски окружающего мира. Но сейчас он один - лунный свет не освещает ему путь, солнце не согревает, день не радует своими яркими красками, а море, словно могучий и свирепый спрут, затягивает в бездну. Вдруг он вздрогнул, и от этого проснулся, мурашки пробежали по всего телу, он осмотрелся по сторонам:
- Сон…Всего лишь сон…
В квартире было спокойно, лишь иногда шум проезжавших машин нарушал тишину. Он закрыл глаза и крепко прижал к себе одеяло, потом снова их открыл, и мечтательная улыбка появилась на его губах. Он думал о той, с которой никогда не встречался, чей голос иногда слышал в своих снах, о той, которая по неведомым природе законам стала для него смыслом жизни. Стянув с себя одеяло, он встал и неспешно побрел на кухню, на автомате включил чайник, вернулся в комнату и снова завалился в постель. Мысли о ней не давали покоя, разум понимал, что это болезнь, но не знал, как с ней бороться, у него не было лекарства ни от страсти, ни от желания, ни от любви. В то же время он осознавал, что ему нравится это чувство, и он хочет ощущать его постоянно. С этими мыслями, забыв про чайник, он закрыл глаза и снова уснул.
рабочий день…
Наступившее утро, казалось бы, ничем не отличалось от других, которые он встречал, если мне не изменяет память, уже более 26 лет. Пробуждение было трудным: глаза с трудом открывались и вновь закрывались, тело никак не могло насладиться последними минутами сна и пребывания в постели. Он мог подолгу валяться под одеялом, но когда наступал момент истины - время Х, которое означало, что уже не осталось ни секунды, он превращался из избалованного спящего медведя в решительного и выносливого волка.
Горячий душ, скудный завтрак холостяка - по настроению кофе или чай, а иногда еще и бутерброд из того, что случайно оказалось в холодильнике, несколько минут у гладильной доски и вот он уже стоит перед зеркалом и завязывает свой любимый галстук.
Хлопнула дверь, и быстрыми шагами, почти переходящими в бег, он устремился на остановку общественного транспорта, который почему-то не любил, но в то же время относился с уважением, должной выдержкой и терпением.
Сегодня он пришел на работу не позже и не раньше положенного. Он был всего лишь руководителем среднего звена, но почему-то позволял себе «задерживаться» и появляться не раньше десяти часов, в то время как рабочий день начинался в девять. На его столе всегда царил порядок, чего требовал и от своих подчиненных.
Он быстро расположился за рабочим местом, и уже через минуту секретарь передавала подробную информацию об адресованных ему входящих звонках. Он смотрел на нее, что-то записывал в ежедневнике, но, как и по дороге на работу, думал только о той, которая «по неведомым природе законам» стала для него смыслом жизни. Сейчас он пытался разгадать лабиринты сна, разбудившего его этой ночью, казалось, что он несет в себе какой-то глубокий смысл.
- Ирина, давайте Вы подойдете ко мне через час, я сейчас занят, - он обратился к секретарю и сразу же вернулся к своим размышлениям.
Локоть опирался на стол, ладонь подпирала лоб, он закрыл глаза и стал вспоминать разговор, услышанный во сне, после которого она, чей голос он слышит лишь в своих снах, почти исчезла из его жизни. Вдруг раздался звонок телефона, который стоял на его столе. Секунд тридцать он не обращал на трезвонящий аппарат никакого внимания, но уже через мгновение взял трубку, решительным и твердым голосом сказал:
- Компания АСК, я вас слушаю.
Через двадцать минут переговоров с поставщиками, которые задерживали отгрузку, чего ранее никогда не было, он положил трубку, посмотрел в окно и снова окунулся в мир грез и надежд. Он хотел быть рядом с ней, заботиться, дарить тепло своего сердца, хотел…
Снова зазвонил телефон, но на этот раз это был один из немногих vip-клиентов и уже через пять минут Денис положил трубку, улыбка на его лице говорила сама за себя - все отлично, получил новый заказ. Еще через пять минут он пригласил секретаря и, получив всю необходимую информацию, попросил позвать всех сотрудников департамента на утреннюю планерку.
Обычно он старался не тратить время попусту, получив отчеты о проделанной работе и определив план мероприятий на текущий день, отправлял коллектив по своим рабочим местам - так было и сегодня. В целом рабочий день прошел без эксцессов. Когда все сотрудники разошлись по домам, он продолжал работать: анализировал товарные остатки, бюджет доходов и расходов, и, конечно же, план продаж. Работа всегда доставляла ему удовольствие, а в минуты одиночества, это был незаменимый эликсир. Удивительная штука - жизнь, подумал он. Из-за работы, своих амбиций и еще много чего другого ты остаешься один, а потом лечишься от одиночества этой же работой. Какой-то каламбур, но что-то в ходе его мыслей было рациональное. К девяти часам вечера он сверстал планы на следующий день и отправился домой, в мир, где проходила другая часть его жизни.
Странно, но по дороге домой, он не вспоминал о ней, а думал, о том, что необходимо купить в супермаркете, и что потом из этого приготовить. Денис быстро справился с задачей, и уже через пятнадцать минут выходил из магазина с полными пакетами продуктов.
Домофон опять не работал, дверь подъезда не реагировала на ключ, он набрал секретный код и замок открылся. Хоть иногда и случались такие казусы, Денис все же любил свой дом. В подъезде всегда было чисто и светло, оба лифта исправно работали, горячая и холодная вода подавалась без перебоев, тихие и дружелюбные соседи - все это он очень ценил, так как за время проживания в Москве пришлось побывать в таких ситуациях, о которых даже не хотелось вспоминать.
квартира...
Он зашел в квартиру, где его преданно ждали пара полок с уже давно перечитанными книгами, компьютерный стол, за которым проходила большая часть свободного времени, диван, где он спал, кресло и телевизор. Не было ничего лишнего, все использовалось строго по назначению и стояло на четко отведенных местах. Это была обычная однокомнатная квартира - уютная и удобная. Отдельное место в ней занимали сюрреалистические картины, которые он часто рассматривал, получая хороший заряд энергии.
метро…
Денис думал только о ней и рисовал в своем воображении момент долгожданной встречи. Он так долго искал её, что сейчас очень боялся спугнуть свое счастье. Страх, откуда взялся этот страх? Обычно холодный и рассудительный, самовлюбленный эгоист и даже циник, человек, который никогда не сворачивает с выбранного пути, в одночасье превратился в неуверенного в себе подростка. Может быть, это была всего лишь игра? Игра, в которой он любыми средствами хотел одержать победу?
Весь день он провел в ожидании встречи, и когда наступил ответственный момент, Денис быстро оделся и двинулся к назначенному месту. По пути зашел в цветочный магазин, где долго пытался найти в букетах всевозможных лилий, роз, хризантем и гладиолусов то сочетание внешней и внутренней красоты, мудрости и необычайного обаяния, которое он чувствовал и видел в ней. Но не найдя в цветах этого сочетания, взял алые розы, олицетворяющие переполненное страстью и любовью сердце, и спустился в метро.
Уже через сорок минут Денис был на месте, и теперь оставались считанные минуты до того момента, о котором он так долго мечтал и не раз видел в своих снах. Он внимательно, боясь упустить её из виду, вглядывался в лица прохожих. От ощущения приближающегося чуда его сердце билось так, словно было готово вырваться наружу, но её все не было. С каждой минутой сердце начинало биться все сильнее, но уже не в предвкушении счастья, а от осознания, того, что она не придет. Страх, который его преследовал все эти дни, исчез, его сменила ноющая резь в груди. Хотелось кричать во все горло от невыносимой боли разрывающегося на части сердца, его разум выходил из-под контроля.
Когда-то она в буквальном смысле спасла ему жизнь, и тогда он понял, что означают слова - исцеляющая и оживляющая сила любви, но сейчас любовь обрывала все нити жизни, которые уже не имели для него никакого значения. Возможно, это было очередное испытание судьбы, которое он должен был с честью выдержать, но что-то треснуло, надломилось у него внутри, и вся внутренняя энергия и сила выходили через эту брешь. Он понимал, что если он сможет вынести этот удар, если он устоит на ногах, то добьется в жизни всего, что только пожелает, но теперь он никогда и никому не откроет своего сердца - оставшиеся шрамы не выдержат ни прилива адреналина, ни учащенного сердцебиения. Можно было бы оборвать все нити жизни прямо там, в метро, но врожденное чувство самосохранения не давало ему этого сделать, он снова боялся.
Это был уже не страх потерять её, это был страх потерять жизнь. Он ненавидел себя за то, что в эти минуты не думал о своих родителях, о своем сыне, которого он очень любил, он не думал ни о ком, кроме себя. Он чувствовал, что уже привыкает к боли, и его чувства уступают место разуму, который всегда находил силы, чтобы защитить себя - он хотел жить.
Денис зашел в вагон, он был почти пустой, лишь парочка влюбленных сидела в противоположном конце, сел на свободное место, закрыл глаза и под стук колес стал удаляться от своей мечты. Рваные раны сердца снова напоминали о себе, но сейчас он хотел понять, почему она все же не приехала, и поэтому совсем скоро забыл про них. Возможно, это был страх потерять свободу: она боялась, что должна отказаться от своих друзей, близких, бросить все, что было так дорого. Она защищала свой мир, а он хотел быть вместе с ней, стать частью этого мира. Ему было интересно все то, чем она увлекалась, чему радовалась, о чем переживала, он хотел заботиться о ней, помогать ей и любить её. Он хотел поведать ей о тайнах своего мира, и повести туда, где еще никто и никогда не бывал кроме него.
Электронный голос объявил станцию, Денис открыл глаза, поднялся и спешно вышел из вагона. Он не знал куда идти, но точно знал, что он будет жить, и что как бы не болели раны, он все равно будет мечтать, надеяться и ждать её.
необычный день...

… Он спал и во сне прикасался к ней, держал за руку, смотрел в её глаза… Минут через десять все же решился и открыл глаза, она лежала рядом и сладко спала. Он почувствовал себя самым счастливым человеком на свете, придвинулся к ней, поцеловал в щечку, ушко, обнял и снова закрыл глаза. Он подумал, что если это снова сон, то пусть он продлится еще хотя бы на мгновение.
Но через некоторое время все же проснулся от нежного прикосновения её губ. «Доброе утро, любимая!» - сказал он и поцеловал в ответ. Потом просто смотрел в её глаза. «Какое счастье, - подумал он, - как же я счастлив». Он прижал её к себе и сильно-сильно обнял. «Любимый, ты меня раздавишь», - улыбнувшись, сказала она и тут же поцеловала его в губы. Её сахарные губы сводили с ума. Уже через мгновение они забыли обо всем и еще долго наслаждались друг другом, они были счастливы.

мм..Ирина)

нет просто реально писал, просто друг Влад.

мм...

блиин ну всё как я буду смотреть теперь тебе в глаза?

блиин ну вот я тебе его испортил(

ну ладно радует)))

Отредактировано William Shuester (2010-11-29 01:28:34)

Да. Хорошо было, наконец, уйти от проблем и не слышать непонятной шумихи. Хотя это с какой стороны посмотреть. Сейчас Шу ушел только от одной проблемы, да даже и не ушел. Решение было приянто. Джейн остается у них. Ни его мнение, ни Розали никто не учитывал. Напрасно. Джастин чувствовал, что что-то не так. Не могла Джейн просто так прийти к ним и сказать, что хочет стать вегетарианкой. Тут явно был расчет. Но на что? Как узнать для чего она прибыла в США? Почему она решила втереться им в доверие? Что побудило ее прикинуться бедной несчастной овечкой? Хорошие вопросы, но ответов на них не было. Это и волновало сейчас парня. Он не верил ей. Нет. Как он вообще мог ей верить, если они были заклятыми врагами? И ее мысли...она явно что-то скрывала. Парень нутром это чувствовал. Он пытался предостеречь родных, высказывал свой протест, но все тщетно. Его никто не послушал. Никто даже не посчитался с его мнением. Что ж. Конечно, можно было сейчас ни о чем не думать, а просто сесть на лавочку и наслаждаться видом серого неба, затянутого свинцовыми тучами, но как он мог забыть обо всем этом? Его семья была в опасности, а он ничего не мог сделать, чтобы нейтрализовать угрозу. Он чувствовал себя беспомощным, слабым, ни на что неспособным. Это терзало его душу. Было невыносимо об этом думать. Парень просто решил сменить тему своих размышлений, а зря. Не нужно было этого делать. Стоило ему сменить ход своих мыслей, перестать думать о Джейн, как в голову пришла новая проблема, только теперь уже сердечного характера. Да-да. Снова он стал думать про свои неудачи в любви. Может это глупо, но как иначе? Нельзя сразу забыть такое. Когда тебе разбивают сердце очень трудно встать на ноги и продолжить свой путь. Нужно чтобы прошел хотя бы какой-то промежуток времени. Сразу не забывается. Уж слишком больно…
Шу шел по парковой дорожке, засунув руки в карманы и опустив голову. Он был полностью погружен в свои больные мысли. Даже не видел куда идет. Не понимал, зачем пришел в этот парк и абсолютно не знал, что делать дальше. Как себя вести? Конечно, молодой человек понимал, что с Рэйчал больше не встретится. Эта своевольная особа никогда не захочет быть с ним. Ей это просто не нужно. Зачем ей какой-то парень, который по своей же ошибке потерял от нее голову? Шу ведь не один такой был. Она явно многим разбивала сердца, втаптывая их в землю. Жестокая…но почему-то уже родная. Можно было начать убеждать самого себя, что всякое в жизни бывает, не сошлись характерами, слишком разные и тому подобное. Но кому это надо? Это ведь ни за что бы не успокоило расстроенную, раненную душу, а только, наоборот, подняло бы новую порцию жгучей боли. Все эти слова только для того, чтобы осознать факт расставания. Они не помогут, не излечат. Никакого толку. Так зачем они? Правильно. Не зачем. Так Шу и решил, поэтому намеренно уничтожал себя воспоминаниями, сказанными фразами, взглядами, интонациями и прочим. Он прокручивал в голове их игру, поцелуй и…прощание.
Да пошло все к чертовой матери! Надоело это все. Долго мне еще страдать из-за этого? Хватит. Чего я вообще так убиваюсь? Да стоит мне только свистнуть, как толпа девушек прибежит ко мне, но почему-то я этого не делаю...почему? Ответ просто. Я кретин. Самый настоящий кретин.
Самокритично, ничего не скажешь. Отчасти ведь правда. А с другой стороны он и не виноват ни в чем. Его вины не было в том, что девушки использовали его, а затем выкинули, как ненужную и уже надоевшую игрушку. Рэйчал не растерялась. Она очень быстро нашла себе новую и, видимо, ее все устраивало. А, к черту! Плевать. Она счастлива и хорошо. Для юноши главное было, чтобы она радовалась, была счастлива. Пусть даже и не с ним. Главное, ей было хорошо.
Усмешка. Грустная, ядовитая усмешка. Опущенные брови, подавленный, задумчивый взгляд. Прямо как какой-нибудь герой из классического романа. Только жанр этого романа не определен. То ли психологический, то ли любовный. Впрочем, скорее всего оба жанра сплелись воедино, представляя взору окружающих живописную картину, наполненную искренними, неподдельными эмоциями.
Никого не хотелось видеть. Ни с кем не хотелось разговаривать. Просто так...совершенно одному бродить по вечернему парку, предаваться мыслям и рассуждениям. Вот. Вот что было нужно. Шу сейчас это и получал. На душе становилось спокойнее, боль потихоньку отступала, но тиски до сих пор сдавливали сердце.
Парень остановился и поднял взгляд вверх на чернеющее небо. Уже было почти темно, на улице стоял жуткий холод, а парень был одет в легкую темно-синюю рубашку и черные джинсы. И плевал он, что на него могли смотреть, как на полоумного идиота. К черту эту конспирацию. Все равно в парке людей практически не было. В такую погоду все сидели дома у теплого камина и пили либо горячий чай с лимоном, либо шоколад.
Шу покачал головой, криво ухмыльнулся и снова двинулся бродить по вечернему парку.