Что есть искусство? Порыв души ли, мысли, а, может, чувства? Что рождается у нас внутри? Почему вдохновение приходит не ко всем? Неужели, это особое состояние, достойное немногих? Хотя, вполне вероятно, что просто не все могут расшифровать чувства, чтобы выделить четко - вот это вдохновение. А что, если, это и не вдохновение вовсе, а всего лишь плод больной фантазии, некий странный и непонятный многим выплеск нездоровой психики? Ведь не всех творцов всегда понимали, они творили так, как видели это, пропуская все через призму своей души. Индивидуальность... Тогда уж лучше быть таким больным, чем серым фригидным существом, способным только критиковать нерадивость творцов. В человеческой жизни много эгоизма, чаще другие не хотят замечать и ценить чужого вклада в искусство, да и вообще... Мы не осознаем, как важно все то, что происходит в наших сердцах и мечтах. Быть может, перед вами лежит только обычный неуклюжий рисунок ребенка, пытавшегося изобразить бабочку на цветке. Но вы не видите этого, вы не можете рассмотреть то, что видит ребенок. Вы слепы, вы утратили то зрение, чистое и очень чуткое, когда повзрослели. Зачем кто-то начинает высмеивать ваши работы? Нет, не дело в зависти, просто тот человек потерял это видение раньше вас, он уже не понимает вас, он напуган и пытается выразить свои эмоции через агрессию. Вам ничего не остается делать, как мириться с этим и творить дальше, дальше, дальше, чтобы, наконец, донести до сознания людей вашу идею. Они прозреют, но будет поздно. Как это печально. Кто задумывался над тем, что или кто создает великолепие всего? Небоскребы, техника, оружие, яды, жестокость... сила ли в этом? А цунами, извержение вулкана? Нет, а просто явление радуги, определенный орнамент инея на замороженном стекле... Вдохновение - это особое умение, которое позволяет обработать увиденные вещи в ту мелодию души, которая сделает из обыденности необычное творение. Как научиться этому? Все зависит от души и стремления. Вдохновение не терпит насилия и твердости, оно легкое, как шелк. А что есть шелк? Его делают не люди, это заслуга маленьких и никому незаметных червячков - шелкопрядов. Они живут, и даже не знают, что их полностью лишили свободы. Люди настолько сделали домашними, что шелкопряды не встречаются в диком состоянии, а самки разучились летать. Ребекка очень глубоко подходила к этой проблеме, она всегда сама ощущала себя такой крошкой, всю жизнь проводящей на дереве, где кругом столько же коконов, но все они слепы, они просто существуют... У людей тоже встречается такое...
- Сдаем работы не позднее конца этой недели! И постарайтесь подойти серьезнее к конкурсу, я не выдержу еще одного раза, когда вы провалитесь и-за того, что вам лишь бы тупо отделаться от моих замечаний! - наконец заговорила руководительница отделения Изобразительного Искусства, куда ходила Ребекка.
Мадам Дюрсо, очень глубокая и загадочная женщина, как и все творческие люди, имела свои странности, но сразу понравилась девушке. Она предложила Ребекке принять участие в конкурсе, когда случайно приметила ее работы, которые та носила всегда с собой в своей папке. Бекка пыталась отнекиваться, поскольку еще не до конца освоилась в новой школе, но женщина ее уверила, что оболтусы из ее кружка никак не могут создать ничего стоящего, поэтому ей нужна такая серьезная участница, как Эйзенхайм. Теперь девушка должна была оправдать надежды мадам Дюрсо, чтобы не ударить в грязь лицом.
- Мадам Дюрсо, разрешите сегодня задержаться здесь подольше, мне нужно закончить работу, а здесь спокойно. - попросила Ребекка.
Мадам кивнула, выходя из кабинета. Когда, наконец, Бекка осталась одна, она вздохнула глубоко и расслабленно. Боже, что нарисовать в этой работе? Тема же такая расплывчатая - "Глубина призмы души в искусстве"! Я... нет, я справлюсь! Бекка встала со стула, прохаживаясь по кабинету. Ей хотелось петь, она так об этом мечтала, но это так же была и ее самая главная фобия. Девушка не могла найти гармонию в себе для решения проблемы. Может, нарисовать что-то связанное с музыкой? Да, как девушка одиноко стоит на сцене в свете софитов - зрителей в зале много, но она одинока на сцене, она поет, все радуются, но в песне более глубокий смысл, и зрители не могут узреть его.... Девушка взволнованно запустила пальцы в волос, кружась на месте - нет, все не то... не то... Улыбнувшись, она постаралась сосредоточиться, напевая песню, которую любила слушать, когда у нее было лирическое настроение.
- Я незаметно на дереве в листьях
Наполняю жизнь свою смыслом,
Пряду свою тонкую нить...
Нас очень много на дереве рядом
И каждый рожден шелкопрядом
И прядет свою тонкую нить...
А моря до краев наполнялись по каплям
И срослись по песчинкам камни,
вечность это наверно так долго...
Мне бы только мой крошечный вклад внести,
За короткую жизнь сплести
Хотя бы ниточку шелка...
У девушки перехватило дыхание - о нет, не может быть! Она едва не упустила мысль! Точно, и как она сразу не догадалась! Бегом кинувшись к мольберту, едва не разбив коленку о острый угол стола, Бекка схватила кисточку и краски. Руки дрожали от волнения и желания поскорее выплеснуть все краски души на бумагу. Но тут нельзя спешить! Легкими и быстрыми движениями кисточка порхала по бумаге, окуналась в краску и воду... Легкие штрихи - потоньше и потолще, резко и плавно, аккуратно и небрежно создавали целостность - будущую картину.
- Кто-то в паутину религий попался,
Кто-то бредит пришельцами с Марса,
Я пряду свою тонкую нить...
Кто-то открывает секрет мирозданья,
Кто-то борется с твердостью камня,
Я пряду свою тонкую нить...
А моря до краев наполнялись по каплям
И срослись по песчинкам камни,
Вечность это наверно так долго...
Мне бы только мой крошечный вклад внести,
За короткую жизнь сплести
Хотя бы ниточку шелка...
Сердце колотилось все быстрее и быстрее. Пока первоначальная основа подсыхала, девушка вытерла руки о тряпочку, лежащую на столике рядом и глотнула воды из бутылки, которую достала из сумки. Приятной прохладой утолилась жажда, но дело еще не завершено. Это только набросок, впереди еще так много работы! Нет, я не смогу попасть на физкультуру и биологию, я должна закончить, я не могу терять это чувство в душе!
- Я не умею чего-то еще,
Я маленький червячок,
Мир безумный проносится мимо...
А мы создаем своими руками
Невесомые тонкие ткани,
Красота вполне ощутима...
А моря до краев наполнялись по каплям
И срослись по песчинкам камни,
вечность это наверно так долго...
Мне бы только мой крошечный вклад внести,
За короткую жизнь сплести
Хотя бы ниточку шелка...
Последний штрих... О, боже! Я это сделала! Нет, я не верю.... сделала!!!! Ребекка вихрем пронеслась мимо мольберта, спрятав лицо в ладонях. Не верится.... Вернувшись к рисунку, она все увидела вновь, и поняла, что это реальность. Перед ней виднелась насыщенная красивая листва, освещаемая солнцем, крупная ветка шелковицы, а в центре сидел маленький червячок, отвлекшись на миг от создания своего кокона - он смотрел на простирающийся мир сквозь крупную каплю воды, оставшуюся на листе после дождя. Вокруг него сидело много собратьев, но все они были заняты плетением коконов и даже немного выглядели размыто - их жизнь проносилась мимо...
- Неужели получилось... о, боже... - Бекка едва не расплакалась - она была довольна и выжата, как лимон, но сколько радости! Эх, творческие люди... как мало на самом деле нужно для счастья...

Сильный поток вдохновения пропал так же быстро, как и появился. Немного чувствовалась усталость, но она перекрывалась тем довольством себя и получившейся картины, что все остальное просто отходило на другой план.
Всем известно, что когда человека выдергиваешь из его мечтаний или резко будишь, то он пугается и испытывает легкий шок. Так же и Ребекка – она могла поклясться, что не заметила, чтобы кто-то входил в класс, но ее отвлек неуверенный голосок.
-Эээ… П-п-р-ивет… А-ааа где мадам Дюррсо?
Бекка резко вскочила, попятившись, уронив соседний – слаба богу, не свой! – мольберт, неуклюже взмахнув руками, еле удержала равновесие. Вот дела, и как я так увлеклась! Нет, Ребекка не испугалась бы так сильно, если бы не пела… Ее могли услышать, а это самый большой страх девушки. Отдышавшись, Ребекка смущенно подняла мольберт, отряхнув свою юбку.
- Эм…. Мадам Дюрсо уже ушла, но, держу пари, она может еще пребывать в учительской, ибо… - Бекка смутилась и перешла на нормальный язык. – Потому что собиралась что-то посмотреть в журнале.
Как же она молилась, чтобы эта девушка не услышала ее пения. Кстати, я ее. Кажется, видела на уроках, точно! Она такая тихая, что не сразу заметишь. У нее лучше получается затаиваться, чем у меня, потому что я всегда всюду лезу и защищаю правильную точку зрения и справедливости.
- Если бы не было разума, нас заездила бы чувственность. На то и ум, чтобы обуздывать ее нелепости. – Кажется, эту фразу она произнесла вслух, но тихо.
Нет, это уже называется помешательством, но Бекка никогда не уставала удивляться – у Шекспира есть все цитаты на любой случай жизни! Слегка повернув мольберт к себе, чтобы не соблазнять девушку любопытством, Эйзенхайм посмотрела на нее.
- А ты хотела записаться? Просто приходи пораньше завтра, где-то в 12, сразу после ланча, мадам Дюрсо не сильно придирается и готова из любого сделать Пикассо, просто у каждого свой стиль и этим она и гордится. Кстати, тебя ведь Тина зовут? Я – Ребекка, ты, наверное, помнишь меня, а то мы так толком и не познакомились! – Бекка немного сконфужено улыбнулась.
Не давало ей покоя то, что она пела. Как так можно расслабиться и забыть про свой страх? Да, вдохновение – сильная вещь, особенно, когда стараешься осуществить все скорее, пока  но не пропало. А чувство его присутствия пьянило девушку, как лучи софитов певцов и танцоров. От этого она едва не расплакалась – ей тоже хотелось стать частью музыки, почему она так боится?
Не любила девушка вспоминать этот момент… Может, именно поэтому так легко согласилась уехать из Канзаса. Она ходила еще в начальную школу. Пела девочка чистым и детским голоском, часто дарила свои песни родителям на день рождения. Однажды, ее позвала самая классная девочка из класса к себе на день рождение. Бекка очень обрадовалась и захотела поделиться с ней своим вдохновением – спеть песню. Но… Шекспир верно подметил, что «Великие люди гибли часто от рук бездельников.» Девочка подарила своей подруге подарок, всем было весело, но вот пришло время, когда Бекка встала и сказала, что хотела бы спеть для своей подружки. Та посмотрела на нее пристально и кивнула. Довольная Ребекка взобралась на широкий бордюрчик, отгораживающий клумбу. Так она стала немного выше всех. Чувствовать на себе притяжение нескольких десятков глаз оказалось весьма трудным испытанием для ребенка. Но Бекка запела. Начала немного неуверенно, но пела правильно, как мама учила. Однако, не успела она и допеть первый куплет, как голосок сорвался, видно, она забыла распеться после того, как наелась на дне рождения торта-мороженого. Эта предательская даже не сильно заметная нотка на всю жизнь запомнилась Бекке. Ее подружка с пафосом высказалась, что ей скучно, а ее дружок, верный подхалим, пытающийся обратить внимание привлекательной одноклассницы на себя кинулся в девочку шариком от мороженого. Он точно угодил ей в лоб, заставив девочку пошатнуться и упасть на колючий терновый куст. Бекка испугалась, забарахталась, но тем самым больше поцарапавшись. Тогда остальные гости рассмеялись, им нравились такие зрелища. Бекку закидали остатками еды со стола, девочка в слезах поднялась и побежала скорее прочь оттуда. Она убегала не разбирая дороги, так что выскочила на дорогу прямо под колеса фургончика с мороженым. К ее счастью, он ехал не быстро, но затормозить не успел. После этого Ребекка провела месяц в больнице со сломанной рукой, а на остаток жизни не могла смотреть на мороженое и… когда-либо петь в присутствии любого человека, кроме матери. Это шоковое состояние, как фобия охватывала ее каждый раз даже от одной мысли об этом…
Девушка передернула плечами, откинула волосы назад, а потом посмотрела на Тину.
- Почему ты решила прийти к нам?

Ребекка продолжала неловко улыбаться, держа руки за спиной. Сердце еще бешено колотилось в груди, но потихоньку успокаивалось. Ладони невольно вспотели, отчего Бекка сжала их в кулаки. Девушка очень хорошо понимала Тину, та заикалась и смущалась. Хотя Эйзенхайм не имела дефектов речи, но ее скромность имела такую же силу порой. Эх, эта девушка могла бы хорошо петь, не будь у нее заикания, а я просто трусливая овца, которая не может преодолеть детскую панику.
- Конечно, только я люблю, когда мое имя произносят Бекка, с буквой «а» на конце. Просто как-то мне привычнее… - Ребекка присела на стул, и кивнула головой Тине, приглашая присесть рядом. Девушка внимательно рассматривала наряд Кохен-чан. Хоть это и был стиль готика, но от нее не шло того ужаса и кошмара, как от некоторых личностей. Бекка недолюбливала металлистов, поскольку еще ни одного адекватного человека среди них не попалось. От Тины же девушка ощущала что-то теплое и дружелюбное, а стиль в одежде казался просто изюминкой, через которую она могла выразиться в этом мире. Заикание сделало ее несколько скованной в выборе кружка, но она метко и умело выражалась в своем стиле, отчего Ребекка все-таки прониклась к ней глубокой симпатией… если бы не одно «но».
- Кстати, ты очень хор-р-рошо пп-поешь… Ты не хочешь в школьный хоррр?
Ребекка резко вскочила со стула, отчего он упал. Тина, должно быть, испугалась, но для людей искусства такие вспышки эмоций были нормой. Однако, Ребекка не переживала с тех пор, как… как случился тот вечер. На следующий день после выписки из больницы, девочка зашла в класс, где ее встретили насмешливыми взглядами одноклассники. Именинница с наигранной трагичностью подошла к Бекке, сказав, что та забыла отведать праздничный торт и впечатала ей выпечку в лицо… Этот кошмар не дано забыть, а на следующий день девушка уже перевелась в другую школу, где вела себя тише воды и ниже травы. На удачу, еще попался спокойный класс. Вполне воспитанные одноклассники с пониманием относились к застенчивости новенькой.
Сейчас у Ребекки выступил на лбу пот, глаза широко расширились, а дыхание стало напоминать эпилептический припадок – все произошедшее в начальной школе ярко встало перед ее глазами. Она запустила руки в волосы, кусая губы, чтобы не расплакаться.
- Нет! Нет, скажи, что ты не слышала!!! Это не я пела!!! Я НЕ ПОЮ!!!!
Ребекка разрыдалась и выскочила из кабинета. Куда, куда бежать? В туалет – там нет никого и можно умыться холодной водой. Нет, как же так, она не хочет опять переводиться! Девушка натыкалась на проходящих учеников, хотя их было мало в коридорах. Вбежав в женский туалет, девушка захлопнула за собой дверцу кабинки и облокотилась на нее спиной. Ну, конечно, это глупо так психовать, но есть фобии у людей, которые просто сводят с ума. Люди боятся темноты, пауков, почтальонов… В настоящее время зачастую под «фобиями» понимаются патологические страхи, приводящие к крайне сильным психическим расстройствам. Ребекка отказывалась идти к врачу, уверяя, что прекрасно справляется и сама. Но с каждым разом это становилось все труднее и труднее. Вот и братишка теперь ходит в хор, а он у них такой замечательный… Господи, ну за что все так складывается… Девушка открыла дверцу и вышла, облокачиваясь на раковину. От слез, наворачивающихся на глаза, она ничего не видела, а голова просто жутко болела, пульсируя болью в висках. Слишком переживаешь, мама говорила, еще один такой приступ, и отведет к врачу. Ты же не хочешь туда? Ребекка достала из кармашка маленькую упаковку таблеток успокоительного и положила одну в рот. Нет, нужно две.... Ослабленно и печально девушка нависала над раковиной, волосы расплелись и теперь окунались в нее. Включив воду, Бекка брызнула в лицо холодной водой и посмотрела на себя в зеркало.